Яника Мерило: в украинской политике много интриг фото
Яника, какими были Ваши первые ощущения, когда зашли в украинский парламент?

Какая-то закрытая паранойя. Это было общественное слушание по информационным технологиям. Я пришла, понятное дело – иностранка. Меня же просто так не пустят в парламент, мне нужно тонну пропусков оформить. Очень хороший был пример с Александром Данченко, главой комитета информации и связи. Когда он пришел в Раду, и спросил, как ему подключиться к Wi-Fi, ему ответили: «нет Wi-Fi». - «В смысле?» - «Ну, не положено, потому что безопасность, и т.д.» Какая безопасность? Посмотрите на канал Рада-ТВ, что там происходит? Нет открытости, которая должна быть. Вот чем запомнилось.


Сейчас Вы - советник мера Львова. Вам удалось всего за несколько месяцев запустить первые электронные сервисы. Почему у Вас получается? Чего не хватает нашим парламентариям, с Вашей точки зрения?
  

С Андреем Ивановичем Садовым просто. В самом начале он спросил меня:«Что нужно сделать для того, чтобы все работало?» И мы просто начали работать: встречались на очень короткое время, но очень эффективно. Он очень эффективный менеджер, чего очень не хватает остальным. Абсолютно не чувствуется, что он проводит политику из-за политики. Если бы была на половину такая эффективность у других чиновников - в государственных органах все было бы сделано. Конечно, чиновники боятся реформ. Это всегда перемены. Цель Ваших реформ в таком случае, чтобы депутаты стали более доступными? И легко ли в Эстонии достучаться к чиновникам? Не нужна доступность – в этом и есть суть. У меня есть карточка, через которую я могу делать абсолютно все в электронном виде. Например, родился ребенок - и его в роддоме сразу записывают в реестр населения. Никуда не нужно носить документы. Хочу получить субсидию или выплату - декларирую доходы. Очень редко появляется момент, где мне нужно увидеть чиновника. Я вошла в свой личный кабинет, сделала всё, что нужно и все! Я никуда не иду, не стою в очереди, не даю взятку, не прихожу второй раз, третий, чтобы увидеть, есть она или еще нет. Смысл в том, чтобы минимизировать общение с чиновниками. Последний раз я общалась с ними, когда делала ребенку паспорт. И то, только потому, что нужна была фотография, а это первый паспорт, и ее просто нет. Единственный случай, когда к чиновнику в Эстонии необходимо явиться лично – это когда семья оформляет развод. Но опять же - ты записываешься в электронную очередь, отслеживаешь его готовность.

Когда у нас такое будет?

Эстония строила это 12-15 лет. Это зависит от полной политической воли. При полной политической воле - лет 10. А у нас практика какая: если в законе не прописано - значит нельзя. Наоборот - нужно создать нормальный законы и стандарты. На примере «пилота» во Львове мы это и делаем. Чего не хватает в Украине, чтобы внедрить электронное правительство? Где нужно поднажать? Во-первых, нет единого органа, который решал бы, что надо делать. Это очень трудно, когда нет плана. Как предприятие: стратегия – бюджет - план действий – ответственный - работаем. Когда нет этого плана - это хаос. Жутко много интриг в украинской политике. На это идет очень много времени. И я не понимаю, зачем они. Есть чиновники, которым за 50 лет, и они говорят: «Эти компьютеры, зачем они нужны?» И их не переубедить.

Думаете ли что-то запускать в Луганской и Донецкой областях?

Мы готовы помогать внедрять электронные системы всех органов власти, которых это интересует и принципы кого мы разделяем. Пока на эту тему к нам не обращалось ни МВД ни местная власть, но я думаю, что там можно много систем автоматизовать и именно там крайне важно исключить человеческий фактор насколько это возможно, так как там может коррупция стоит реальных человеческих жизней.


Яника, а как изначально получилось, что Вы оказались в Украине? И что для Вас значит наша страна?

Даже не думала об этом. Я родилась в Эстонии. Моя мама – эстонка. Отец – украинец, из Каменца-Подольского. Детство я проводила в Киеве, Каменце-Подольском, в Таллине и немножко в Питере. В Чабанах, это Киевская область, бывала по три месяца у тети. Это было очень круто, классика жанра: огороды, садики, груши, дворики. Классическое украинское детство у меня было. Украина - тоже моя родина. И это естественно. Меня постоянно спрашивают - «иностранка ли Вы», но я не чувствую себя иностранкой.


Как Вы стали программистом? Где учились?

Я программист-самоучка. В Эстонии было такое же время, как в Украине - невозможно было научиться программированию. IT-образование в институте абсолютно не совпадало с тем, что требовали работодатели. В Украине сейчас это особенно чувствуется. У меня были друзья-«айтишники». А я сама стала программистом в 1996-97 годах. Это не был сознательный выбор. Меня просто затянуло. Чем больше чем-то занимаешься - тем сильнее оно затягивает, тем больше хочется знать. Сколько лет Вам было? 17-16. Начала с «домашней страницы». Тогда еще их не было, пришлось банку и туроператору объяснять, зачем она вообще нужна. Тогда перешла на программирование интернет-банков, потом было свое аутсорсинговое предприятие. Затем я продала его, и ушла в менеджмент фондов. Когда начинаю все рассказывать - оказывается, что всё плавно и логично, без переломных моментов, как бывает у других.

Вы гуманитарий или техник всё-таки? От природы?

Не знаю. Наверное, гуманитарий. Я писала стихи на эстонском. Их даже опубликовали в 2008 году. Говорят, что не плохо. Хотя, Вы знаете, для меня идеальный день - копаться в Excel, искать какой-то «bug», неправильную формулу.


Родители влияли на Ваш выбор профессии?


Родители дали мне полную свободу, за что я им крайне благодарна. За то, что они даже не стали направлять. Наверное, они поняли с самого начала, что у нас не совпадают интересы. Я хорошо рисовала в детстве. Но отец никогда не пытался доказать мне силой, что это то, чем я должна заниматься. Он говорил мне: «воля – твоя доля». Я до сих пор это помню, и до сих пор в это верю. Я им очень благодарна за свободу в принятии решений. Мама у меня-филолог. Это самая нудная профессия, что может быть. Раньше я думала, что это - бухгалтер. Но, после того как я стала финансистом, поняла, что это не так нудно, как кажется. Она изучает водский язык. Лишь 7 человек говорят на нем. Она следит за моей жизнью в Facebook. Когда я каталась на танке на скорости 50-60 км/час она, вместо того, чтобы волноваться, отвечала на пост: «ты там на поворотах поаккуратнее». Современная мама у меня. Отец – еще хуже - философ, художник. Опять же: где программирование, а где художник. Наверное, это от деда с бабушкой. Дед у меня был бухгалтером, и вторая бабушка - тоже. Наверное, мои дети будут гуманитариями, филологами, если гены переходят через поколение.


Как же Вы из программиста решили уйти в политику? Зачем?

Вы знаете, я до сих пор не верю, что я занимаюсь политикой. Хотя, реформы - это по-любому политика. В 2014 году пришли с премьер-министром Эстонии к Павлу Шеремете (экс-министр экономического развития и торговли Украины – прим.ред.) и сказали: «в Эстонии есть такое хорошее решение электронного правительства. Давайте мы передадим бесплатно, в поддержку Украине». Шеремета спросил, что можно сделать за 3 месяца. Мы ответили, что за 3 - ничего, но за 6 - можно. Тогда с поддержкой Сороса (Джордж Сорос – создатель сети благотворительных организаций «Фонда Сороса») и при поддержке Владимира Гройсмана создали рабочую группу по электронному правительству, куда я вошла. Потом, на базе этой группы, создали агентство электронного правительства. И сейчас вместе с Агентством и Кабинетом Министров мы будем делать стратегию электронного правительства. Я до сих пор верю в то, что я знаю, как это делается. Блоками. Потом Айварас (А. Абрамовичус – министр экономического развития Украины, прим. ред.) пригласил меня советником. Я знаю его с 2000 года. В декабре 2014 года мы передали Айварасу меморандум от инвесторов. Но потом был момент - либо ты можешь быть советником того, у кого нет полномочий либо стараться как-то по-другому. Я думаю, что меня «толкнули» LifeNews в публичную политику, и я стала более публичной, чем была. Я руководила большим Фондом, но была не публичной, мне это не нужно было, абсолютно. Теперь же - «маємо те що, маємо».


В каком плане LifeNews?

Когда назначали иностранцев на должности в Украине – сразу всплыли мои фотографии в сети. Мы исследовали это и выяснили откуда пошла интрига. Это LifeNews. Оно же не само появилось? Я не думаю, не зацикливаюсь на этом. Это был заказ.


Как находите баланс между работой и семьей?

Я не нахожу его. Я вот думаю, что у меня слишком мало времени для семьи. Будем честными – я уделяю им, наверное, на этом этапе жизни слишком мало времени. Я с ними только от четверга до воскресенья. Но возможно, другие родители столько времени на выходных не проводят. Я стараюсь компенсировать. Я настолько требовательна к себе, что мне кажется, что я еще не все успеваю. Я могла бы еще столько успеть. У меня в этом смысле баланса нет вообще. Иногда думаю, что во время того, как завтракаю, могла бы написать еще 5 писем, как минимум.


Чему учите сына? Как его зовут?

Микаэль. (Задумалась). Я, наверное, научила его чрезмерно отстаивать свои права. И он точно знает в два с половиной года, что это – его вещь, маме – нельзя, что он не хочет, потому что он не должен сейчас кушать кашу! Он прекрасно знает что его, что он может, что не может. Крайне самосознателен. Наверное, даже слишком. Кто Ваш муж и как Вы с ним познакомились? Очень скучная история. Он –«айтишник». И мы просто были в одной компании. Он намного старше меня, намного умнее. На 15 лет старше. Он - предприниматель, создает ИТ-предприятия и продает их. Мы с ним никогда не говорим о работе. Например, он построил часть электронного эстонского правительства. Его предприятие создало ID карточку, обучил 100 000 людей пользоваться компьютерами. Но мы никогда не говорим об этом. Казалось бы, люди в одной сфере, но как-то так. Познакомились, потому что мы в одной «тусовке» были, но по работе мы абсолютно ничего не делаем вместе. Наоборот. Он закончил Лондонскую Школу Экономики, он знает точно, как это надо делать. Но когда я начинаю объяснять, что так невозможно, я ведь тоже понимаю, как надо делать, тогда мы раздражаемся. Так мы приняли решение – вообще не говорить о работе.


Сколько вы уже вместе?

8 лет. Это уже срок? (улыбается) На каком языке думаете? На эстонском, родном. Какое качество цените в женщинах больше всего? В женщине – терпение. Я завидую терпеливым женщинам. А Вы не считаете себя терпеливой? Когда я понимаю, что по-другому никак – тогда терплю. Я, правда, считаю, что у меня стальные нервы. Меня очень трудно вывести из себя. Я настолько далека от этого, что даже не ощущаю. А терпения мне не хватает в том смысле, что я требовательна. Может, иногда нужно просто отпустить и подождать, пока что-то случится. А я все время давлю и требую. Какое качество цените в мужчине больше всего? Я уважаю спокойную силу. Мне нравятся мужчины, которые сильнее меня. Но которые не должны это доказывать, они просто сильные от взрослости. Сами по себе сильные. Самодостаточные.


Вы строгий руководитель?

Да, я крайне требовательна. В первую очередь я требую то же, что и от себя, а от себя я требую очень много. Меня очень достает, когда говорят, что это невозможно. Если я должна объяснять, что это возможно, потому что…. то это меня очень раздражает. Это показывает, что ты не хочешь делать, не готов или не умеешь. Я не требую ничего такого, чего сама бы не сделала.


Много людей в Вашей команде работает? Как это выглядит?

С Андреем Ивановичем Садовым, Вы, к примеру, встретились, поговорили, а затем Вы отдаете задания исполнителям? С командой Садового я на связи 10 раз в день. Не шучу. Я у них для того, чтобы решать проблемы. Если у них что-то не работает или нужно – они звонят мне. Я, как кризис менеджер, и наверное, как мер Садовый сказал, инноватор. А так – у меня много команд, но сегодня львовская - основная и любимая. Они очень большие молодцы.


Чем руководствуетесь, когда подбираете людей в свою команду?

Для каждой функции - свое. Как ни странно, в электронном правительстве команда - это реально мои друзья. Четыре человека. У меня должны быть люди, которые сильнее меня. Я думаю, что понимаю, как построить электронное правительство. Процесс состоит из многих блоков. Запустить идентификацию человека - банки точно умеют лучше, чем я. Создать карточку - я их тоже не запускала, - кто-то точно знает, как это сделать. Я выбираю людей, которые разделяли бы ту же цель, но были в своей нише лучшими. И пару координаторов, которые были бы строже и более дисциплинированные, чем я.


Как отдыхаете?

Я получаю огромное удовольствие от своей работы. Реально. Очень много интересных людей. Вот говорят, что когда выйдут на пенсию, будут заниматься тем, что интересно. А я все время занимаюсь тем, что мне интересно! Ваши планы на будущее в Украине? На следующие 5 лет у меня уже такой серьезный checklist по электронному правительству. Я очень надеюсь, что Львов будет маленьким макетом, «пилотом», где все будет сделано на уровне лучшего примера, в маленьком масштабе. Будем запускать ID карты. Дальше – мобильные ID. Затем, надеемся, будут приняты параллельно и законы и стандарты и стратегия. Работать надо. (улыбается). 


Где сейчас Ваш дом?

Сейчас уже просто: дом там, где ребенок. А до этого – там, где сердце. Дом может быть только в одном месте. Это даже не вещи, которые никогда не были для меня важны. Один журнал хотел сделать со мной интервью «10 вещей, которые для меня важны», и до сих пор не сделал, потому что я не могу придумать вещи, которые для меня важны. Важны не вещи. Важно, где сердце. 

Самые читаемые

Оставьте первый комментарий