Первый вице-спикер Верховной Рады Украины Александр Корниенко рассказал о рейтингах партии и конфликте с бывшим спикером парламента, о децентрализации и законе о деолигархизации, о законе об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей.

 

Вы заявили об уходе с должности главы партии, чтобы сосредоточиться на работе Верховной Рады. Что именно вы хотите сделать в парламенте?


Знаете, когда ты находишься в зале заседаний парламента, как депутат, ты видишь все с одной стороны: спикера и тех, кто в президиуме, на трибуне лицом к тебе стоят, видишь лица членов Кабмина в ложе правительства. Когда ты заходишь в президиум, ты видишь все с обратной стороны: выступающего - сзади, премьера и своих коллег в президиуме – Стефанчука (председатель Верховной Рады Руслан Стефанчук – прим.ред.) и Елену Кондратюк (вице-спикер парламента – прим.ред.) – сбоку.


Когда я попал в президиум Верховной Рады, я понял: много из того, что я себе представлял, будучи рядовым депутатом и одним из руководителей фракции, с нового места выглядит совсем иначе. Руководители парламента больше информированы.


Я понял, что новая должность требует 100% погружения, участия и уж точно нельзя два дела этих (работа первого вице-спикера и главы партии – прим.ред.) совместить. Но раз меня сюда делегировала наша команда, то я решил сосредоточиться на деятельности первого вице-спикера, тем более есть осторожные надежды, что попытка осуществить парламентскую реформу будет более удачной.


Это не первая попытка, разговоры о реформе Верховной Рады ведутся давно, что-то даже уже сделано (электронный документооборот, техническое переоснащение). Отмечу, многое - за счет доноров. Ведь, к сожалению, бюджет парламента не может себе позволить такую роскошь, а те уровни затрат, которые идут на деятельность Рады, выливаются в огромный бюджет, порядка 2 млрд. грн с хвостиком, и обществу тяжело объяснить, куда эти деньги идут.


Я говорю об ожиданиях, связанных с новым циклом программы USAID Рада. Мы сейчас с ними достаточно плотно взаимодействуем по подписанию меморандума о дальнейшем сотрудничестве. Речь идет о реформе аппарата Верховной Рады. Хотим отойти от существующей какое-то время модели, когда экспертизу законопроектов делают силами аппарата парламента. Мы хотим вынести такую экспертизу в отдельный юнит, который назовем "Исследовательская служба Верховной Рады" или "Парламентская исследовательская служба".


Мы хотели бы (и Руслан Алексеевич инициировал этот процесс), вернуть Парламентскую библиотеку в Верховную Раду - она уже несколько лет в Кабмине (подчинена министерству культуры – прим.ред.). Для нас пример мечты - Библиотека Конгресса США. Хотим именно вокруг парламентской библиотеки собрать исследовательскую службу, экспертов с образовательными, просветительскими программами. Пока есть монобольшинство и есть политическая воля, можно за какие-то вещи голосовать.
 

Таким образом, главное научно-экспертное управление будет выведено за пределы аппарата Верховной Рады?


Это еще обсуждается, насколько оно выйдет и как будет вообще происходить этот дизайн. Как бы мы не относились к ГНЭУ, а рядовые депутаты на него постоянно оглядываются, оно все-таки имеет исторически важную функцию и накопило базу информации. Поэтому точно с плеча никто рубить не будет, но будем искать способы, как модернизировать работу аппарата, сохраняя все его институциональные особенности, память, потому что все-таки парламентская служба - это особый вид государственной службы.


Я как раз занимался этим вопросом в профильном подкомитете. Когда мы писали законопроект о парламентской службе, мы изучили опыт 10 парламентов. Это достаточно обособленная разновидность госслужбы. В отличие от обычной госслужбы в центральных органах исполнительной власти, где приветствуются перемещения вверх по карьерной лестнице, в парламентской службе люди работают долго, возможно всю жизнь, накапливая необходимый багаж знаний, необходимый для законотворчества, для реализации функций парламента. И естественно, для таких людей должна быть мотивация и не только материальная, а например, мотивация, связанная с выслугой лет. Мы над этим сейчас работаем, готовим ко второму чтению (Верховная Рада приняла законопроект №4530 "О парламентской службе" в первом чтении 28 января 2021 года – ИФ). Думаю, скоро будем уже в зал выносить.

А изменения регламента Верховной Рады?


Конечно, реформа в первую очередь будет связана и с пересмотром Регламента. О чем мы тоже долго и много уже говорим. Сейчас создается рабочая группа. Я знаю, что у монобольшинства будет своя внутренняя рабочая группа, которая сначала найдет компромиссные позиции внутри фракции "Слуга народа", чтобы были голоса в поддержку, а потом мы на общей рабочей группе постараемся учесть те или иные мнения оппозиции.


Понятно, что оппозиция будет говорить: "не надо ничего менять, Регламент прекрасный", но все мы понимаем, что там есть и застарелые нормы, и такие нормы, которые можно двояко трактовать, используя их для политической борьбы.

 

Я правильно понимаю, что есть какое-то распределение зон ответственности членов президиума Верховной Рады?


Да, оно есть. И Регламент это оговаривает. Я, как первый вице-спикер - ответственный за три важных направления. Первое - это бюджетный процесс. На днях будем как раз встречаться и обсуждать с Аристовым (глава бюджетного комитета Верховной Рады Юрий Аристов – прим.ред.) концепцию, так называемого, бюджетного офиса – это такой своего рода хаб по сбору всей информации от трех самых важных участников бюджетного процесса - Минфина, бюджетного комитета и Счетной палаты.


Второе направление - взаимодействие с органами исполнительной власти, по сути, с Кабмином. В рамках этого Руслан Алексеевич поручил мне вести план законопроектных работ. Мы сейчас его дорабатываем. Поскольку мы - правящая коалиция, он будет тесно связан с нашими политическими программами, в том числе и с теми, которые обсуждали недавно в Трускавце. Там были презентации по разным направлениям. Это все сейчас сводится. Есть уже и какие-то наброски плана по кластерам, которые президент Украины Владимир Зеленский в США презентовал. Мы хотели бы начать двигаться по этим кластерам в законодательном направлении. Конечно же, там будут какие-то системные законы и наши реформы, к которым мы еще не добрались, например, пенсионная реформа второго уровня.


Третье мое направление - взаимодействие с местным самоуправлением. Это понятная мне история, которой я занимаюсь уже два года. Сейчас для меня просто поменялся немного формат. В Верховной Раде есть управление по связям с местными органами власти и органами местного самоуправления. Мы будем тесно сотрудничать.


Существует также Совет по вопросам самоуправления при председателе Верховной Рады. Он довольно многочисленный и мы сейчас обсуждаем, нужен ли он в таком виде. Фактически этот совет во многом, в том числе и по составу, повторяет Конгресс местных и региональных властей при президенте. И возникает вопрос: надо ли создавать альтернативную площадку? Я не верю, что создание альтернативных площадок приводит к чему-то хорошему. Пока это приводит только к различным проблемам.


Будем обсуждать, как может работать Совет при спикере, а также как более тесно работать парламентским комитетам с представителями местного самоуправления. У нас минимум - три-четыре комитета, принимающих решения в интересах местного самоуправления, но из-за отсутствия коммуникаций, голосования в зале за законы срываются, потому что условный деятель самоуправления, назовем его С. может написать СМСки всем депутатам и, если это касается городов и сел, парламентарии поверят ему, а не комитету.


Бюджетный комитет точно должен теснее работать с органами местного самоуправления. Понятно, профильный комитет (по вопросам организации государственной власти, местного самоуправления, регионального развития и градостроения - прим.ред.), но там эта работа идет. Хотелось бы, чтобы комитет Гетманцева (глава комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниил Гетманцев – прим.ред.) больше обращал внимания на мнение снизу. Мы при подготовке ресурсного законопроекта в № 5600 (об изменениях в Налоговый кодекс по обеспечению сбалансированности бюджетных поступлений – прим.ред.) увидели, что это работает. Потому что очень часто союзниками каких-то непростых налоговых решений являются именно местные власти, если у них есть прямой интерес по наполнению их бюджетов. Так называемый, налог на землю (из этого же законопроекта), который оппоненты разносили в пух и прах и называли "налогом на огороды", мэры поддержали, считая его важным, потому что у них недоимка несколько миллиардов гривен по стране. То есть будем усиливать эту составляющую.

 

С президентом часто общаетесь?


Часто.

 

Как происходит это общение? Он звонит? Вы к нему приходите? Участвуете в совещаниях?


Звонит, у нас совещания несколько раз в неделю. Да, общаемся, коммуницируем. Мы, в принципе, и в рамках партии часто виделись, но там были другие вопросы, например, "куда там пьяный депутат опять поехал?".

 

Партия и этим занимается?

Если это касается народного депутата, то занимается больше Давид (глава фракции "Слуга народа" Давид Арахамия - прим.ред.). А за депутатов местных советов, за их не всегда достойное поведение (они ведь тоже за руль в нетрезвом виде садятся) отвечал я. Сейчас же моя сфера - прохождение законов, что происходит в зале, почему срываются те или иные вещи.

 

А почему срываются те или иные вещи?

Срываются очень часто просто из-за недокоммуникации. Хорошо, если сейчас в связи с ковидом в зале заседаний присутствует 210-215 депутатов монобольшинства, то есть мы сами, даже при всем желании, не можем дать необходимый минимум 226 голосов. Хотя назначение министра обороны (Алексея Резникова – прим.ред.) фракция "Слуга народа" поддержала 228 голосами. Но, опять же, депутаты часто не досиживают до конца пленарного заседания.



Иногда мы просто не до конца коммуницируем какие-то вещи с нашими партнерами, в первую очередь с депутатскими группами. Иногда что-то не получается из-за личных планов депутатов. Например, наша политика, которую сейчас активно пытается внедрить Мотовиловец (первый заместитель главы фракции "Слуга народа" Андрей Мотовиловец - ИФ) по продлению пленарных заседаний, проведению внеочередных заседаний, изменению плана работы не сильно пользуется популярностью среди коллег. К предложениям: "давайте еще неделю поработаем", "еще день посидим" депутаты относятся с опаской. Ведь они заранее планировали какие-то заграничные поездки, встречи с избирателями в округах и, понятно, что менять график за две недели до запланированного очень тяжело.

 

Какой стала фракция "Слуга народа" за два года пребывания в парламенте - более однородной, менее однородной? В ней появились свои группы или исчезли те, которые были изначально?


Я уже не могу говорить о фракции, я уже внефракционный депутат, но если посмотреть со стороны - последние голосования показывали, что большинство фракции в одном направлении движется, но есть люди, которые начали строить свою политическую карьеру. И как пока еще глава партии, которая эту фракцию породила, думаю, фракции надо определяться с дальнейшей политической судьбой тех людей, которые просто открыто заявляют, что являются носителями каких-то других ценностей, идеологий и что им "Слуга" не очень- то и нравится.

 

Много таких?

Есть уже Дмитрук (Артем Дмитрук – прим.ред.). Пока публичную активность видим далеко не у всех. Кто-то написал пост в Фейсбуке, что вступил в такое МФО (межфракционное объединение "Разумная политика", создаваемое экс-спикером парламента Дмитрием Разумковым - прим.ред.), то есть непонятно, что дальше будет. Кто-то не отписывался, кто-то сообщил заместителю главы фракции, который его курирует… Но надо быть очень уверенным в себе политиком, чтобы думать, что твое новое позиционирование не повлияет на твой рейтинг, ведь тебя выбирали в Верховную Раду, как представителя команды Зеленского. Ну, и не стоит все-таки забывать о своей политической ответственности.

 

То есть в итоге людей могут поставить перед выбором - ребята, вы или во фракции, или … нет?


Я не знаю, какие дальше будут предложения от фракции, от Давида Арахамии. Надо дождаться (заседания – прим.ред.) ближайшей фракции, где это прояснится. Я могу только сослаться на слова Дмитрия Александровича (Разумкова – прим.ред.), образца 2019 года о политической ответственности: если ты разделяешь цели другой партии, то ты должен честно уйти, сложить мандат и сказать, что попробуешь избираться от той политической силы, которая тебе близка.


Можно, конечно, дальше размусоливать и вести какие-то сложные, витиеватые дискуссии о том, что "меня избрал не Зеленский, меня выбрал народ"… Но хочу напомнить, что Дмитрий Александрович был одной из наших "говорящих голов", спикером на президентской кампании, потом главой партии на парламентской кампании. И все-таки это были все кампании Владимира Зеленского, а не Дмитрия Разумкова. Намеков на кампанию Дмитрия Разумкова в те времена я не помню. То есть тут уже возникают моральные вопросы, насколько этично себя так позиционировать.


Что касается просто депутатов… До избрания в парламент у нас никто депутатом не был – мы все новые, как и я. Понятно, что без рейтинга Зе на тот момент большинство точно депутатами бы не стали. Из фракции "Слуга народа" я насчитал, что парламентариями при других обстоятельствах могли стать, наверное, человек 15 – кто-то бы избирался по другому партийному списку, кто-то - по округу. Многие наши депутаты на момент июня 2019 года даже не подозревали, что можно быть избранным в парламент. Когда мы предлагали людям баллотироваться в Раду, они не верили и отвечали: "Да ну ладно, где - я, а где – депутат!". Некоторых приходилось переубеждать, вдохновлять, говорить: "Давай! Вот тебе зеленый флаг, вот тебе штаб, вот тебе поддержка, вот тебе технологи, пойди попробуй, поборись!". А они в ответ: "Как я выиграю, у политика Л.?" Но мы работали, многие поверили в себя и в итоге стали депутатами. Но дальше с некоторыми начали происходить метаморфозы – некоторые как-то забыли, как они начинали, и стали считать себя самостоятельными политиками. Наверное, это логично, так и должно быть. Такова человеческая природа, когда ты находишься в парламенте, к тебе постоянное внимание и у тебя повышается чувство собственной значимости. Но вопрос, где граница этого?

 

Как вы думаете, парламент в лице монобольшинства досрочно прекратит полномочия народного депутата Разумкова? 


По Разумкову сложная ситуация. Он сейчас внефракционный. То есть формально, наверное, можно применить императивный мандат. Теоретически съезд может рассмотреть этот вопрос. Мы слышали его нервную риторику по этому поводу. Не знаю, почему такие нервы.

 

Вы практически два года работали с партией, пытались ее создать. Насколько это оказалось тяжело, какая была главная проблема и с чем может столкнуться новый лидер? Что было самым сложным и что не получилось?


Делать с нуля всегда тяжело. Тем более, когда у тебя короткие сроки и какие-то вещи ты просто упускаешь.


Я присоединился к команде Зеленского осенью 2018 года и у нас за два года было три избирательных кампании – в 2019-м - президентская (два тура) и парламентская, в 2020-м – местные выборы.


Сложности были. В Украине всегда будут сложности с тем, что на местах невозможно найти необходимое количество новых людей. У нас действующих депутатов на местах 7 тысяч, а мы выдвигали где-то 40 тысяч кандидатов. И, как правило, большая часть из них так или иначе сотрудничала с предыдущей партией власти.


 

А некоторые и с позапрошлой… 

Мы старались брать молодых людей, которые по своей истории сотрудничали с одной партией, а не с пятью, но все равно возникал часто небольшой диссонанс. В чем он заключался? В том, что президент и мы, как политическая сила, победили на волне противостояния старой политики. Но когда мы пришли к партстроительству предметному на местах, мы поняли, что от старой политики уйти нелегко. Начинаются проблемы. Кто-то из депутатов или активистов, которые были с нами с самого начала, не мирились с тем, что в местные партийные ячейки каким-то образом интегрируют людей старой команды. Возникает скандал: "что там делают порохоботы, они о нас плохо говорили, мы же против них митинговали". И это был такой челендж, который постоянно надо было на всех уровнях разруливать.


Следующий момент связан со спецификой работы государственного финансирования. Все партии, и "Батькивщина", имеющая развитую структуру, и ОПЗЖ, построенная на осколках структуры "Партии регионов" и БПП ("Блок Петра Порошенко"), превратившийся в структуру "Европейской солидарности", создавались во времена, когда не было механизма государственного финансирования партий. Поэтому они все строились достаточно легко. Никакой строгой отчетности там не существовало - бери кеш, строй партию, рассказывай, что за тебя - вся Украина.


Сейчас же НАПК (Национальное агентство по предотвращению коррупции – прим.ред.) особенно после реформы, которую мы провели, превратилось в правильный орган, который работает по закону и следит за использованием финансирования, как государственного, так и негосударственного. Для НАПК без разницы - ты взял эти деньги из бюджета, или привлек откуда-то еще - ты должен их тратить исключительно на на выполнение уставных задач.


И задачи эти очень простые – развитие региональной структуры, создание и открытие партийных офисов, аренда, зарплаты сотрудникам. Но ты не можешь тратить деньги на раздачу всем матпомощи, на зарплату фракциям местных советов, как многие бы хотели. Ты не можешь, например, купить и раздавать людям маски и перчатки во время ковида, потому что это прямое нарушение. Как вы помните, мы вынуждены были отказаться от половины госфинансирования в 2020 году, чтобы таким образом принять участие в борьбе с ковидом. Все это достаточно сильно ограничивает работу на местах. Раньше никто не следил за простыми схемами раздачи матпомощи членам партии просто из кармана. А сейчас при госфинансировании партии, если подобное всплывет, то политсилу просто лишат финансирования и она вообще тогда не сможет ничего больше делать. Конечно же, одним из вызовов в рамках всей страны была наша идеология. Когда мы в центре, в Верховной Раде занимаемся реформами, мы позиционируем себя как центристы.


Мы можем сконцентрироваться на экономике, на вопросах безопасности – то, что объединяет и волнует всех. Но когда мы приезжаем в другие регионы Украины – возникают маркерные вопросы – вы за НАТО или за таможенный союз, вы за украинский язык или за двуязычие? И тебе уже, как центристу сложно, и ты начинаешь со своих позиций уходить. Понятно, что у наших депутатов из Западной Украины по этим вопросам была всегда одна позиция, а из Центральной, Южной, Юго-Восточной Украины – другая. Это проявлялось и в голосованиях по каким-то маркерным вопросам, и в публичной риторике, и совсем не помогало строить отношения на местах.


Ну и, конечно же, "кадровый вопрос" тоже нас подводил. У нас и фракцией, и партией занимались одни и те же люди – мы с Давидом – он как глава фракции, я, как его первый заместитель и лидер партии. И у нас - не бесконечны силы и время: каждые две недели - пленарка, много внеочередных заседаний парламента, куча процессов в самой Верховной Раде. Все это действительно поглощало много моего времени. Сейчас одна из идей, чтобы глава партии – был только руководителем партии, и одновременно депутатом, как по статусу положено, но чтобы занимался именно партийным строительством 24/7.

 
На местах, во многих областях и районах местный бизнес постарался, мягко выражаясь, наладить связи с народными депутатами, а проще говоря, оказывать им материальную помощь. Возможно. Не знаем об этом.

 

На самом деле это важно, потому что действительно, как вы сказали, многие депутаты были не только в одной партии. Насколько зависима "Слуга народа" от представителей местных элит? Можно сказать, что сейчас это целостная партия? Или нецентрализованная?

Это целостная партия вокруг фигуры Зеленского, продолжает быть и будет. Управление централизовано.


Что касается финансов… Но мы не можем ограничить наших коллег в поиске дополнительного финансирования. Да, оно должно быть оприходовано согласно законодательству через счет, с соблюдением всех необходимых процедур. Доноры не могут без нас внести эти деньги, мы проверяем, чтобы доноры соответствовали закону и здравому смыслу.


А в ответ на расследование журналистов о том, что у нас липовые доноры, я бы предложил его авторам сделать расследование по всем тысячам доноров и только потом сделать вывод, действительно ли они у нас фейковые. В расследовании показали пять доноров, а ситуация бывает разной, не все хотят с журналистами общаться – и это тоже их право. Но я уверен, что у нас 95% доноров осознанно скажут, что они нас поддерживают.


Что касается влияния каких-то местных элит... Если с этой стороны посмотреть, то кого-то мы отодвинули, кого-то отодвигаем, в процессе, кого-то тяжело будет отодвинуть…


Хотя кто-то из этих местных элит вполне может оказаться к маю 2022 года олигархами… Часть - возможно.

И к закону о деолигархизации. Он реально вступит в силу в мае 2022 года. До этого момента Венецианская комиссия уже даст по закону свои выводы. Насколько вы внимательно будете к ним прислушиваться? Будете ли вносить изменения в закон? 


Получим выводы. Посмотрим, к чему стоит прислушиваться, к чему - нет. Конечно, Венецианская комиссия - уважаемый орган, все там правильно. Но тут проблема: первую олигархиаду мы проживали полгода, очень драматично - со снятием спикера. И я не уверен, что внесение изменений в закон об олигархах будет простой историей. Какие-то замечания к закону могут быть косметические, а уйдет на это все опять полгода: правки, блокирование трибун, спецпроцедуры… Хотя бы спикера уже не надо будет менять, потому что Руслан Алексеевич за эту реформу, а не за олигархов. Вопрос: насколько в такой процесс нужно погружаться, расходуя на это парламентские ресурсы?

 

Но этот вопрос вызвал конфликт не только в парламенте, если бы только спикера поменяли, он обострил отношения власти с некоторым бизнесом… Но с честным бизнесом, который не попадает под эти критерии, отношения не обострились.

 

Не считаете ли вы, что отставка Разумкова с должности спикера была недальновидным шагом? В результате - его рейтинг только вырос.


Я считаю, что такие не простые решения лучше принимать, осознавая их результаты, в том числе и негативные, как для партии, так и для политика. Нам тоже сейчас не сладко, он нас теперь "поливает" на каждом эфире с утра до ночи. Ну, мы тоже что-то говорим в ответ. Но точно лучше это делать раньше, чем позже, когда эти все вялотекущие процессы зашли бы полностью в какую-то патовую фазу, клинч.

 

То есть это было неизбежно? 


Думаю да. Смотрите, закон об олигархах стал таким маркером, определяющим, кто как настроен. Мы видели, что бывший спикер точно не помогает в этом процессе, но мы понимали, что дальше может быть продолжение – он бы точно блокировал пенсионную реформу. При Разумкове блокировалось много разных инициатив, которые сейчас мы начинаем доставать и принимать – тот же законопроект № 3205- по земле (о Фонде частичного гарантирования кредитов в сельском хозяйстве – ИФ). Вопросы им торпедировались, потому что было много поправок, потому что некрасиво, когда оппозиция будет блокировать рассмотрение законопроекта. Конечно, лучше рассмотреть какие-то законы, у которых есть поддержка в 300 голосов и все хлопают! Отсутствие главы аппарата Верховной Рады, которого долгое время заменял исполняющий обязанности... Эти все вещи накапливались, хотя мы о них и публично говорили, ну и внутри фракции тоже обсуждали.

 

Сегодня существует группа политиков, совсем не старых, в трудоспособном возрасте, которые на выборах могут создать реальную альтернативу "Слуге народа", потому что они тоже в центристской нише, у них есть какой-то опыт. Я имею в виду, например, Гройсмана, Смешко, того же Разумкова. Вы не боитесь, что у вас главным конкурентом на следующих парламентских выборах будет уже не "Европейская солидарность" во главе с Петром Порошенко, и не ОПЗЖ, а именно эти люди? 


Социология говорит, что пока они - во второй лиге. И поэтому скорее всего они будут конкурировать друг с другом. Пока что потенциальный электорат Разумкова и Смешко очень близок. Каждый из них публично заявлял, что он консерватор. И это может привести к тому, что они объединятся и на такое объединение тоже будет интересно посмотреть. Но как будут выглядеть такие опытные люди и Дима? Не знаю.


У старой оппозиции продолжается кризис жанра. Они не набирают больше, чем они могут набрать – у них у всех есть свой потолок– у кого-то 12% , у кого-то 15%. ОПЗЖ переживает тоже не лучшие времена. И Разумков будет рассчитывать на их электорат.


Из всех более-менее каких-то новых фигур - только Евгений Мураев и Разумков – вот между ними еще будет конкуренция. Смогут ли они все попасть в парламент? Это зависит от многих факторов. В первую очередь от того, когда и по какой системе пройдут выборы. Пока что они планируются в 2023 году по системе открытых списков с региональной привязкой. Эта система кроме всего прочего сложна тем, что нужно иметь минимум 130 ходовых кандидатов - по пять кандидатов на округ (26 округов). Где взять партии 130 кандидатов? "Слуге" с этим проще. У нас есть минимум - выбор из нардепов, из местных председателей облсоветов, голов громад. В каждой области мы точно десяток хороших кандидатов найдем! Да, они будут соревноваться между собой - это уже другой вопрос, но они будут. Где возьмет за год в попыхах тот же Разумков кандидатов? Мне тяжело сказать. Где их берет уже пятый год Смешко? Тоже никому непонятно, у него есть какие-то ячейки партии, какие-то фракции на местах из трех – пяти людей.


То же самое относится и к Гройсману, у которого сильная позиция в Винницкой области – там вопросов нет, там он - крутой. Но другие области пока что проседают. Мы видим, что он привлекает, в том числе и людей, побывавших в нашей команде, что-то пытается делать.


Что касается Мураева… Он достаточно дальновидно затеял туры по стране в поисках людей. Видимо, он и его технологи понимают, что его партии "Наши" нужно найти 130 кандидатов в народные депутаты. Ими не могут снова быть наши любимые новые лица, потому что это можно было сделать один раз в 2019 году. Теперь после всего, что случилось за это время и после всего, что оппозиция наговорила о произошедшем, у людей есть четкая установка - надо, чтобы в Верховную Раду пришли компетентные люди. Глава областного совета - точно компетентный персонаж и он, как правило, от "Слуги народа", сегодня половина руководителей облсоветов от нас. Понятно, что и мы тоже хотим перезагрузиться и привести в парламент максимум адекватных людей и какая-то, наверное, перетасовка, кто более подходящий, будет.


Следующая история - это сама избирательная кампания и как ее вести. Прежде всего это огромные ресурсы. Нужны доноры. И все финансирование должно быть прозрачным. Более того, мы приняли за эти годы достаточно много изменений в Кодексы – Избирательный, уголовный, процессуальные - касательно финансирования кампании и они уже работают. Так, во время довыборов в парламент на двух избирательных округах были зарегистрированы кандидаты – двойники. В результате, у одного случая уже есть судебная перспектива.


Когда Дмитрий Александрович был первым номером нашей партии, этими вопросами занимался не он, а как раз я и знаю, как это все не просто. Существует масса вопросов, организационных, менеджерских. И рейтинг он есть – да, окей, но под этот рейтинг надо еще провести кампанию, ее выиграть и попасть в парламент.


 

Нынешний год подходит к концу и 31 декабря заканчивается действие закона об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей. Верховная Рада его будет пролонгировать без каких-либо изменений? 


Я говорил с Костиным (глава парламентского комитета по вопросам правовой политики Андрей Костин – прим.ред.), он теперь у нас главный в ТКГ (трехсторонней контактной группе по урегулированию ситуации на Востоке Украины – прим.ред.), как первый зам (председателя ТКГ – прим.ред.). Так получилось, пока Леонид Макарович (Кравчук – прим.ред.) еще на лечении. Мы договорились на этой неделе или на следующей провести необходимые совещания, консультации с президентом, с Андреем Ермаком (глава офиса президента – прим.ред.), который курирует мирный процесс, чтобы выйти на решение по этому закону. Думаю, все в теме и лишний раз проговаривать, зачем его каждый год продлевать не надо. Он формально для российской стороны является маркером, что мы остаемся в Минском процессе. Закон не действующий, ни одна статья не вступает в силу. Его только ежегодно продолжают.

 

У вас нет ощущения, что реформа децентрализации затормозилась... 


Процесс по изменениям в Конституцию, в части децентрализации идет. Я надеюсь, что до Нового года мы уже как-то определимся с финальным текстом. Возможно, внесем его в Верховную Раду. Наверное, вносить законопроект будет опять президент (Зеленский регистрировал в парламенте в декабре 2019 года законопроект об изменениях в Основной закон, касающихся децентрализации, но уже в январе 2020 года его отозвал – прим.ред.), так как это во многом тема президентская.


Ведется работа по улучшению пакета стимулов для самоуправления. Кроме дополнительного направления в местные бюджеты 4% НДФЛ (налога на доходы физических лиц), предусмотренного Меморандумом о взаимопонимании по урегулированию проблемных вопросов в сфере поставок тепла и горячей воды в нынешнем отопительном сезоне между представителями центральных и местных органов власти, там есть стимулы по передаче им доходов от малой приватизации, по передаче им администрирования некоторых налогов на местах. Идет такая комплексная большая история, которая к середине следующего года уже будет превращена в законы и конкретные подзаконные акты.

 

Несколько слов о каких-то деталях будущего законопроекта о внесении изменений в Конституцию в части децентрализации…


Внесение изменений в Конституцию по наследству досталась мне, как первому вице-спикеру. Я провел уже одну встречу, еще готовлю одну. Мы выходим на какую-то редакцию текста, которая будет вызывать вопросы и какие-то свои мнения у органов самоуправления, но их будет гораздо меньше, чем раньше, потому что многое из того, о чем они просили и о чем мы говорили, в проекте уже учтено. Гораздо шире прописана сейчас история о гарантиях самоуправления – там прямо блоки переписаны из Европейской хартии.


Предлагается иная, более однозначная процедура остановки и проведения конституционных расследований по поводу решений представителей местных властей о территориальной целостности, чтобы исключить возможность использовать их в политическом плане.


Конечно же, идет дискуссия, которую, в том числе моделируют и наши политические противники о том, что префектов должен назначать Кабмин, а не президент. Однако мы считаем, что это все-таки президентская вертикаль, пока мы живем в парламентско-президентской республике. Если у нас какие-то будут другие изменения в стране, тогда будем это обсуждать.


Остается уже ставший теологическим спор о райсоветах. Я много ездил этим летом по регионам, проводил совещания с депутатами от нашей партии. И в каждом регионе был свидетелем противоречий между главой райсовета и активным главой громады из этого же района, который всю жизнь страдал от райсовета. Они по полчаса на собраниях спорили, нужен субрегиональный уровень или не нужен. Мое мнение - не нужен. Но этот вопрос будем как-то решать на политическом уровне.

 

А не кажется ли вам, что за то время пока шла подготовка этого законопроекта и его обсуждение, центральной власти удалось наладить отношения с местными властями и сейчас он мало кого интересует?


Это уже, знаете, больше, как хороший тон - завершить эту реформу изменениями в Конституцию. Мы очень далеки от иллюзии, что под это есть 300 голосов. Даже при оптимистическом прогнозе - при поддержке нашей коалицией и двух групп фракции "Голоса" будет все равно максимум 280 голосов, а не триста (для принятия окончательных изменений в Основной Закон необходима поддержка конституционного большинства в 300 голосов - прим.ред.). Где взять еще 20? ОПЗЖ не поддержит, у Порошенко и Тимошенко (лидер фракции "Батькивщина" Юлия Тимошенко – прим.ред.) свой взгляд на децентрализацию.

 

Так что в ближайшее время этот законопроект парламент рассматривать не будет?


Нет. Там же еще процесс определенный существует - надо дождаться вывода Конституционного суда для начала. Да и у нас сегодня Конституционный Суд не в том состоянии, в котором дают заключения к законопроекту об изменениях в Конституцию. А местным властям, думаю, надо продолжать работать в сегодняшних рамках при большем внимании к ресурсным вопросам.


И, наверное, нужно будет на следующие избирательные циклы предлагать кандидатам в народные депутаты в первую очередь включать в свои избирательные программы эту позицию. Конечно, это совсем не гарантирует, что они потом проголосуют. Ведь сокращение количество депутатов в Верховной Раде до трехсот тоже обещали на предвыборке, а в результате пока, кроме нас никто не хочет голосовать. По крайней мере, это будет по-европейски. Мы же хотим политику в какое-то цивилизованное русло направить. В Европе принято перед выборами пройтись по всем партиям представителям, например, ассоциации городов, и дать свои предложения партии. Если эти предложения не политические, почему бы их не принять? Децентрализация это не политическое изменение, она больше связана с хозяйственными вопросами, с форматом взаимоотношений центр – регионы.

 


Подпишитесь на наш канал в TELEGRAM


Загрузка...

Самые читаемые

Оставьте первый комментарий